имей смелость иметь своё мнение, имей мудрость скрывать его
15.02.2009 в 02:23
Пишет Kaina*:"Сквозь магический кристалл", глава 7
Стоит ли удивляться тому, что Дамблдор так обрадовался появлению Снейпа?
- Ну что, надеюсь, внеплановое пробуждение не очень разозлило нашего сибарита? Все в порядке, Северус? Он дал яд?
Мастер Зелий ответил не сразу. Приблизившись к кровати Поттера, он коснулся рукой его лба и недовольно покачал головой. Потом, обернувшись к Дамблдору, достал из кармана мантии крошечный флакон и торжественно продемонстрировал директору свой трофей.
- Замечательно! – облегченно вздохнул старик.
- Все не так просто, Альбус, - Снейп помедлил, подбирая слова, - вы задали мне три вопроса. Но ответ будет один – нет.
- Почему нет? Ведь флакон…
- Нет, потому что он получен не от Горация – я сам взял склянку. Далее… все не в порядке. И, наконец, внеплановое пробуждение не разозлило Слагхорна, поскольку никакого пробуждения не было.
Услышанное явно удивило Дамблдора:
- Я, конечно, понимаю, Северус, ты спешил, волновался. Но не думаю, что Гораций отказал бы в просьбе своему коллеге и ученику. Напрасно ты не стал его будить.
- Не стал?! Альбус! А что, по-вашему, я делал столько времени?
- Ммм…
- Поверьте, я использовал все возможные средства, чтобы растолкать Слагхорна – ничего не помогло. В конце пришлось зажечь факелы и свечи, устроить настоящую иллюминацию.
- И даже свет не помог? Странно. Обычно Гораций очень чутко реагирует на него.
- Альбус, на этом сюрпризы не закончились. Отчаявшись, я решил перевернуть Слагхорна на спину и побить по щекам. Вот тут-то я и увидел его лицо…
Дамблдор был явно заинтригован:
- И что же?
- Вы, Альбус, в этом случае сказали бы, что лицо Горация «озарено ослепительной улыбкой». Кстати, абсолютно такой же, как у Помфри. Один к одному.
- Интересно. И точно так же, как Поппи, ты не смог его добудиться… - Дамблдор говорил медленно, обдумывая непростую ситуацию. - Северус, боюсь, в Хогвартсе началась какая-то сонная эпидемия.
- Возможно, но с этим мы разберемся завтра. Нашим спящим коллегам ничто не угрожает, в отличие от Поттера.
Снейп подошел к прикроватному столику, поставил на его поверхность два необходимых флакона, открыл хрупкие склянки и занялся изготовлением сыворотки. Уже через пару минут он вернул Дамблдору позаимствованный у Слагхорна яд:
- Альбус, прошу вас отнести это в кабинет Поппи. Как бы беды не случилось. И еще нам понадобятся чистые полотенца и емкость с холодной водой.
Когда Дамблдор, нагруженный всем необходимым, вернулся, противоядие было уже готово. Снейп придирчиво рассматривал его на свет.
- Северус, я думаю, будет лучше, если ты дашь зелье сам.
- Разумеется. Но я бы предпочел подождать еще минут пять. А пока вы должны узнать, что случится, когда Поттер выпьет его.
- Если противоядие принимается вовремя, то ничего, кроме легкого недомогания, отравившийся не чувствует.
- Обычно да, но не в нашем случае. Обратите внимание, Альбус, у Поттера жар. Пока не очень сильный. Но он уже свидетельствует о том, что началась мутация. Через пару минут Поттер выпьет сыворотку, в состав которой входит еще один яд. По силе оба ингредиента приблизительно равны. Только, в отличие от многих других веществ, эти никогда не образуют соединений, а ведут себя как соперники… сильные соперники. Но в итоге проиграют оба – они просто уничтожат друг друга.
Дамблдор слушал, затаив дыхание, но в конце рассказа решил прояснить для себя некоторые вопросы:
- Я все понял, Северус, только в сыворотку входят еще какие-то вещества…
- Верно, но они вступят в игру, когда все будет закончено. Их обязанность – обеспечить вывод ядовитых составляющих из организма.
- А Гарри? Гарри почувствует что-нибудь?
Снейп мужественно посмотрел в глаза директору и едва заметно кивнул.
- Будет больно?
- Да, Альбус. Поттер сполна заплатит и за ночную пирушку, и за мой промах.
- Бедный мальчик… - Дамблдор тяжело вздохнул и погладил Гарри по щеке. – Северус, я знаю, что это противоядие прошло все необходимые испытания. Но принимал ли его кто-то из твоих знакомых? Насколько хорошо тебе известны все ощущения?
- Очень хорошо, поскольку я сам принимал сыворотку.
Дамблдор кивнул: он получил все необходимые ответы. Снейп протянул руку к флакону и сжал его в ладони.
- Альбус, будет очень нелегко. Процесс займет не более четверти часа, так по крайней мере было у меня. Но эти минуты еще нужно пережить, продержаться. Я могу рассчитывать на вашу помощь?
Директору нездоровилось, и это было невозможно скрыть. Но, услышав вопрос, он поспешил успокоить Снейпа:
- Разумеется, Северус. И, пожалуйста, не волнуйся, я чувствую себя вполне сносно. Только скажи, какая помощь нужна.
- Поттер будет испытывать сильное жжение в области желудка. Облегчить боль я не смогу: любое зелье сейчас может вызвать непредвиденные осложнения. Он обязательно постарается согнуться, прижать колени к груди - допустить этого ни в коем случае нельзя. Если сознание вернется и Поттер справится сам - хорошо, но в противном случае нам придется вмешаться и даже держать его.
- А ты, Северус, ты справился? – осторожно поинтересовался Дамблдор.
Снейп лишь грустно покачал головой.
- Мерлин, - в голосе старика против его воли зазвучали тревожные нотки, - ты же был не один? Кто тебе помогал?
- Со мной возилась Помфри. Совладать с таким пациентом она не смогла, поэтому вынуждена была меня обездвижить.
- Так… может быть, Гарри тоже стоит…
- Нет! – возразил Снейп. – Это в крайнем случае. Думаю, пора.
Подойдя к кровати, он наклонился над спящим юношей. Осторожно приподняв Гарри голову, Мастер Зелий поднес флакон к его пересохшим губам.
- Давай, Поттер, это все нужно выпить, - прошептал Снейп, медленно вливая мальчику в рот прозрачную, почти бесцветную жидкость.
Гарри, явно страдающий от жажды, словно услышал обращенную к нему просьбу: не приходя в себя, он жадно, буквально в два глотка, опорожнил склянку. Внезапно лицо его сморщилось, а язык попытался слизать с сухих губ жуткую горечь.
- Он хочет пить, Северус, - осторожно заметил Дамблдор.
- Нельзя. Пока нельзя, - отозвался Снейп, поправив подушку Гарри. В тот же миг, видимо, почувствовав запах спиртного, зельевар брезгливо поморщился: – И вообще… он выпил сегодня достаточно.
Сунув опустевший флакон в карман мантии, Снейп присел рядом с Гарри. Дамблдор занял место с другой стороны кровати, примостившись у мальчика в ногах. Оба замерли в тревожном ожидании. Пару минут не происходило никаких изменений. И вдруг Гарри повернулся на левый бок, сделал два судорожных вздоха, а потом беспокойно заерзал, сминая простынь. Почти в тот же миг лицо его исказила гримаса боли, потом раздался жалобный стон. Зельевар поспешно обернулся к Дамблдору и в ответ на его вопросительный взгляд молча кинул – начинается.
Он никогда не был на море. Никогда не плавал по воде. Хотя нет, это было… Давно. Пять лет назад. Целая флотилия лодок скользит по поверхности озера.... Плавно скользит. Тогда откуда же он знает, что такое морская болезнь? И почему так уверен, что в данную минуту страдает именно от этого недуга? Конечно, он где-то прочитал… Он очень много читал этим летом. О путешествиях. Наверняка за бортом сильный шторм. В море так часто бывает. Вот откуда ощущение непрекращающейся качки. Это разбушевавшиеся волны швыряют измученное тело, как щепку. Очень сухо во рту. Надо позвать на помощь... И еще ноги. Они так сильно болят. Куда же деть ноги? Вот если бы удалось перевернуться... Не получается. Голова сейчас разломится от боли. Даже глаза открыть нет сил. И этот бесконечный шум в ушах… Ну да, вокруг море. Это оно шумит. Пить! Кто-нибудь, воды!
Голос прорезался сразу, в один миг. Он не помнил, что именно закричал. С этого мгновения он кричал почти постоянно. Желудок горел. Плавились внутренности. Страшно было пошевелиться. Но откуда-то он точно знал, как прекратить страдания. Для этого просто надо прижать колени к груди. Так он зажмет, поймает боль, задержит ее, раздавит. Обязательно надо согнуться, а лучше свернуться в клубок. И тогда будет легче.
Громкий крик Гарри пронзил тишину, царящую в больничном крыле. Потом еще один и еще. Профессора вскочили с узкой кровати. Дамблдор, спохватившись, направил Заглушающее заклинание на спящего Невилла, чтобы не разбудить и не испугать его. Снейп тем временем с нескрываемым ужасом наблюдал за извивающимся мальчиком. Одеяло сползло на пол; Гарри, жадно глотая воздух, беспомощно хрипел. Внезапно, повернувшись на правый бок, он на миг затих, а потом медленно, но настойчиво начал сгибаться. Снейп среагировал мгновенно: перевернув Гарри на спину, он прижал его плечи к кровати. Затем, бросив взгляд на директора, потребовал:
- Альбус, ноги!
Дамблдор кивнул и, опустившись на кровать, уверенно зафиксировал колени мальчика. Далее начался настоящий кошмар, и, казалось, ему не будет конца. Измученный болезненными спазмами в желудке и судорогами в конечностях, Гарри рвался из удерживающих его рук, как дикая птица. Все помыслы страдальца, все его силы сейчас работали лишь на одно желание: свиться в спасительный клубок.
Дамблдор сдался первым. Он уже полулежал на узкой кровати, придавив своей грудью колени мальчика и руками удерживая его за щиколотки.
- Северус, - директор тяжело дышал, - пора прекратить это мучение. Без заклинания нам просто не справиться. Отпусти Гарри, а то я случайно обездвижу и тебя.
- Нет! - хрипло отозвался Снейп. И столько решительности было в этом ответе, что Дамблдор не посмел возразить. – Пока у меня есть силы, нет! Отойдите, Альбус, я справлюсь сам.
- Но, Северус, мы и вдвоем-то…
- Отойдите!
Вздрогнув от столь грозного приказа, Дамблдор отпустил ноги мальчика. Почти в то же самое мгновение Гарри Поттер открыл глаза.
Он так и не смог согнуться. Очевидно, его приковали к стене. Ни мольба, ни крики не помогли. Все многочисленные попытки освободиться обернулись провалом. Но такую боль нельзя терпеть. Неужели предстоит умереть именно сегодня? Как страшно. Как, оказывается, жутко погружаться в эту тьму. Нет! Надо открыть глаза. Обязательно. Ну вот… получилось. Почему все расплывается? И кто это склонился над ним? Он сейчас вспомнит. Это Дамблдор и… Снейп?! Значит, они тоже на корабле. Все. Ему помогут.
Растерянный взгляд зеленых глаз метался от одного профессора к другому. Мальчик силился что-то сказать. Наконец совладав с собственным голосом, Гарри выдавил признание:
- Больно… очень.
- Потерпи, мой мальчик. Еще немного… - Дамблдор ласково коснулся его щеки. - Сейчас все пройдет.
- Жжет… в животе… горит.
Две пары глаз пристально вглядывались в лицо юноши: хорошо знакомые небесно-голубые и совсем темные, почти черные.
Если бы некоторое время спустя Гарри попросили объяснить следующий его поступок, то вряд ли бы услышали вразумительный ответ. Просто в экстремальной ситуации люди ведут себя подчас очень странно. А может быть, инстинкт самосохранения подсказывает им самые короткие пути и беспроигрышные варианты? Как знать? Но размышлял Гарри недолго: когда накатила очередная волна боли, он, проигнорировав Дамблдора, вцепился изо всех сил в черную мантию Снейпа. Тот откровенно растерялся, но это смятение длилось пару мгновений – не больше.
- Я умру, сэр?
- Нет… Поттер, - тихо произнес зельевар и, спохватившись, заговорил очень быстро, желая успеть до следующего приступа: - Все скоро закончится. Надо немного потерпеть. Вам ведь очень хочется согнуться. Это так? – Гарри ничего не сказал, но удивление, промелькнувшее на его лице едва заметной тенью, было красноречивей любого утвердительного ответа. И Снейп продолжил: - Делать этого вы ни в коем случае не должны. Поверьте, будет только хуже. Я знаю, что удержаться очень трудно, почти невозможно, но стоит хотя бы попытаться. Необходимо, чтобы спина оставалась прямой. Поттер, вы поняли меня?
Он все прекрасно понял. И какое-то время мужественно боролся с нечеловеческой болью и буквально испепеляющим желанием принять позу эмбриона. Он старался. Только желания оказалось мало... Он проиграл, потому что выстоять одному против такого мучения просто невозможно. Все, хватит. Он должен согнуться, пожалеть себя, обнять разрывающийся от мук живот. А потом, наверное, придет смерть. Там будет темно. Страшная черная воронка. Она безжалостно засасывает все… и всех. Вот и его поглотит в один миг. Но кто-то же должен попытаться вытянуть его из этой чудовищной круговерти? Уж лучше боль, любая боль, только не смерть!
Сфокусировав блуждающий взгляд на Снейпе, Гарри виновато признался:
- Я… больше не могу. Там воронка... Мне страшно.
Внезапно сильные руки стащили юношу с кровати. Его босые ноги коснулись холодного пола. Еще миг, и Гарри крепко прижали к телу, облаченному в знакомую черную мантию. От неожиданности он вынырнул из омута боли, запрокинул голову и в упор посмотрел на Снейпа:
- Я умру, сэр? Не хочу... помогите... я боюсь.
- Нет, все пройдет. Не бойтесь. Я просто прижму вас покрепче, чтобы зафиксировать спину и не дать согнуться.
Гарри кивнул, погружаясь в очередной кошмар.
Снейп заплатил сполна за принятое решение, поскольку удержать Поттера оказалось очень сложно. Он извивался от боли в крепких объятиях, настойчиво пытался отпихнуть зельевара. Но тот был неумолим. От прилагаемых усилий Снейп изрядно взмок, и черные пряди прилипли ко лбу и вискам. Но руки, сжимавшие мальчика словно железные тиски, не дрогнули ни разу.
Дамблдор словно в оцепенении сидел на стуле, с ужасом в глазах наблюдая за развернувшейся войной во спасение. Ему казалось, что прошло не меньше часа, прежде чем Гарри начал затихать. Но беглый взгляд на часы опроверг это предположение: мальчик окончательно капитулировал на восемнадцатой минуте. Только Снейп долго еще не выпускал его из рук. Со стороны казалось, что две слепленные фигуры составляют единое целое, вполне закономерный органичный сплав. Они оба жадно и тяжело дышали и даже это делали сейчас в унисон.
Дамблдор очень не хотел нарушать воцарившуюся наконец тишину, но спросить было просто необходимо:
- Северус, это все? Все закончилось?
Снейп не успел ответить директору: внезапно из-за ширмы послышались приглушенные рыдания, а несколько секунд спустя показался Добби, одетый в нелепую розовую пижаму с многочисленными рюшечками и бантиками. Очевидно, он стал свидетелем спасения Гарри Поттера. Эльф беспомощно топтался босыми ногами на каменном полу, время от времени вытирая глаза пушистой кисточкой ночного колпака. Но остановить слезы домовик был просто не в состоянии: они бежали по щекам непрекращающимся потоком.
- Ну что ты, Добби, не стоит так убиваться. Скоро Гарри будет легче… - казалось, Дамблдор не столько успокаивает домовика, сколько старается убедить в этом самого себя. – Вытирай слезы. Нам потребуется твоя помощь.
Добби услышал волшебное слово, обычно творящее с ним чудеса: он был нужен, требовалась его «помощь». Слезные ручейки пересохли почти мгновенно. Эльф, едва сдерживаясь от нетерпения, ждал приказа.
- Нужно перестелить кровать Гарри, поменять белье. А то он…
- Рано, - прервал директора Снейп. - Сейчас потребуется много воды и зелье из моей лаборатории. Добби, слева от входа, третья полка снизу. Там увидишь несколько одинаковых зеленых бутылок. Принеси одну как можно скорее.
Снейп еще не закончил фразу, а эльф уже исчез. Зельевар наконец ослабил хватку и, поддерживая Гарри, осторожно уложил его на кровать.
- Как он, Северус?
- Сыворотка сделала свое дело. Оба яда обезврежены.
- Но как ты можешь быть в этом уверен? И что с этими ядами станется чуть позже? Где гарантия, что они не мутируют в очередной раз? – Дамблдор сыпал вопросами как на экзамене, невольно вызывая у уставшего зельевара раздражение.
- Гарантией служат отсутствие жара и выступившая испарина. А это, Альбус, свидетельство миновавшего кризиса. Яда больше нет. Теперь составляющие сыворотки позаботятся о полной очистке организма: они действуют очень медленно, но все, что еще может причинить ему вред, будет выведено.
- И каким же образом?
- Для этого есть два пути, Альбус. И пусть Поттера называют Избранным, но он всего лишь человек, а потому, как все мы, имеет два естественных отверстия… Вы уверены, что мне следует продолжать? Предупреждаю: приятного в моем рассказе будет мало.
- Думаю, не стоит. Извини, Северус, если невольно задел тебя. Мы все сегодня немного устали. Могу я узнать, за каким зельем ты послал Добби?
- Конечно. Скажем так, мне важно, чтобы очищение происходило не через кишечник. Для этого как можно быстрее необходимо вызвать у Поттера рвоту.
- А если ты не успеешь?
- Тогда Поттер останется со своей проблемой один на один. Учитывая его слабость, лучше до этого не доводить. Я просто не смогу помочь, поскольку вряд ли он потерпит свидетелей столь… интимного процесса. И хотя рвота ненамного лучше, но там можно хоть что-то предпринять.
Раздался негромкий хлопок – Добби доставил нужную бутылочку. Принимая ее из рук домовика, Снейп неожиданно вздрогнул и принюхался. В ту же секунду на его лице отразилось недоумение, но зельевар уже второй раз за вечер изгнал нелепое подозрение и потребовал кувшин воды. Наполнив стакан, он добавил несколько капель принесенного снадобья.
Вникнуть в разговор профессоров так и не удалось. Мысли путались. Усиливалась тошнота. Почему ему не дают спать? Ну что на этот раз? Снова Снейп. Вода? Мерлин, как же он хочет пить! Вот спасибо! Немного горчит, но какое это счастье - вода… Еще один стакан? Пожалуй. Все. Довольно. А Снейп-то явно разошелся. Но третий – это уже лишнее. Что он там несет об отравлении? Ничего не понять. Ладно, проще выпить, лишь бы отстал. Вот так. Теперь доволен? Что?! Еще?! Возможно, от отравления он теперь и не умрет. Интересно, а от лопнувшего желудка люди умирают? И Дамблдор тоже хорош. Мог бы и заступиться. Ну как объяснить непонятливым профессорам, что еще один стакан просто не влезет... Надо же, влез. Но тошнит-то как. Неужели люди могут есть? Он и сам ел раньше. Но больше не будет. Никогда. Все внутри горит. Как это называется? Изжога? Точно, у него изжога! И, похоже, желудок сейчас вывернется наизнанку.
Юноша распахнул глаза, порывисто сел, а потом попытался соскочить с кровати, но Снейп остановил его.
- Пустите меня! – потребовал Гарри, настырно слезая с кровати в надежде добежать до ванной комнаты. – Мне нужно выйти.
- Поттер, просто повернитесь на бок. Вы пили зелье, вызывающее рвоту. Нечего стесняться, я и не такое видел.
Появившийся словно из воздуха Добби заботливо поставил перед Гарри небольшой тазик. Тот уже не мог сдерживаться, да и до ванной комнаты вряд ли бы добежал.
- Я хочу остаться один… сэр.. вы не могли бы…
Договорить Гарри не успел. Началась долгая и изнурительная рвота. Мальчика трясло и от озноба, и от понимания того, что свидетелем его унижения стал Снейп. В короткие перерывы между спазмами он просил зельевара уйти, уверял, что справится сам. Но тот словно не слышал обращенных к нему слов, да и смущенным явно не выглядел. Он действовал уверенно и спокойно. Мастер Зелий успевал все: и заклинанием очистить тазик после очередного рвотного позыва, и протянуть юноше столь необходимую салфетку или протереть ему влажным полотенцем лицо.
И это второе испытание стало не менее сложным, чем первое. Нет, такой сильной боли не было. Но кто сказал, что от стыда люди мучаются меньше? Вместо того чтобы успокоиться и принять предложенную помощь, Гарри настойчиво извивался, протестуя против попыток Снейпа вытереть ему слезы и пот. Захлебываясь, юноша тщетно старался удержать в себе, максимально заглушить рвущиеся наружу утробные звуки и стоны. И каждый раз он снова и снова то грубо требовал, то умоляюще просил оставить его, уйти или хотя бы отвернуться. Только бы зельевар не видел жуткого зрелища освобождения взбунтовавшегося желудка. Гарри слабел буквально на глазах: слишком много сил уходило на борьбу с несуществующим противником.
Когда закончилась рвота, оба: и Снейп, и Гарри – окончательно выбились из сил. Помощь Дамблдора подоспела вовремя - он усадил на стул едва стоящего на ногах зельевара и вместе с Добби занялся ослабевшим мальчиком. Все происходящее Снейп видел теперь сквозь мутноватую пелену, размывающую контуры предметов. Он растерянно следил, как заботливый эльф обтер вспотевшего Поттера влажным полотенцем, как Дамблдор помог Гарри переодеться в чистую пижаму. И лишь убедившись, что мальчишка заснул, и услышав его ровное дыхание, Снейп поднялся, подошел к окну и прижался лбом к ледяному стеклу.
Ветер тоже никак не желал стихать в эту беспокойную ночь. Невольно казалось, что всю свою мощь он бросил на окна больничного крыла, воспринимая их теплый желтый свет, мерцающий в темноте, как вызов собственной силе. Неисчислимая армия снежинок билась и билась в стекло в бессильной злобе на эту тонкую непреодолимую преграду. Ветер. Снова ветер.
Изгоняя из больничного крыла уставшего Северуса и все еще порывающегося поплакать Добби, директор был неумолим. Направив волшебную палочку на скромный стул, расположенный между кроватями юношей, Дамблдор легко превратил его в широкое мягкое кресло, демонстративно уселся туда, а потом безапелляционно заявил, что эту ночь в больничном крыле будет дежурить он. Один.
Мастер Зелий и не помнил, как добрался до собственных покоев. Небольшая уютная гостиная встретила хозяина долгожданной тишиной, приглушенным светом и догорающим огнем в камине. Спальня также была погружена в приятный полумрак. Дилси, хогвартский эльф, обычно прислуживающий профессору, заботливо разобрал постель. Но Снейп решительно отогнал идею немедленно улечься и погрузиться в сон, потому что вряд ли это удалось бы после всего случившегося. Вереница странных событий сегодняшнего вечера проносилась сейчас перед глазами зельевара причудливым калейдоскопом. Слишком велика усталость, чтобы сразу идти в постель. Необходимо очистить сознание и постараться снять напряжение. А в этом вопросе профессор Снейп был большим специалистом – довольно часто приходилось ему заниматься подобным, чтобы избавиться от ночных кошмаров. Сценарий этого действа был проверен годами и практически не менялся.
Через пару минут льющаяся горячая вода наполняла ванную комнату необходимым теплом. А тем временем на маленьком столике в гостиной появилась бутылка красного вина. Знающий толк в этом благородном напитке, Снейп всегда осторожничал, извлекая пробку из узкого горлышка.
Зрачки так расширились от боли, что почти полностью поглотили знакомую зеленую радужку. Эти жуткие глаза измученного болью мальчишки уставились на него: « Я боюсь…»
Рука зельевара дрогнула, и он едва удержал бутылку. Отогнав непрошенное видение, Снейп грубо вырвал пробку из узкого стеклянного горлышка, а затем равнодушно оставил початую емкость, предоставив возможность молодому вину «просыпаться» в гордом одиночестве.
Густой пар, скопившийся в ванной комнате, казалось, только и ждал уставшего зельевара и устремился к нему с жаркими объятиями, едва лишь приоткрылась дверь. Наверное, впервые Снейп изменил своим привычкам: всегда педантично раскладывающий и развешивающий одежду, сегодня он просто сбросил ее прямо на пол. Равнодушно переступив через образовавшуюся горку, профессор шагнул под душ.
Живительные струи воды, пущенные на полную мощь, старательно барабанили по вверенному их заботе телу, выбивая из него накопившиеся за день усталость и раздражение. Через пару минут эта экзекуция была прервана – уверенная рука зельевара уменьшила напор воды. Снейп нанес на кожу ароматный бальзам, а затем вновь вернулся под душ. И вот уже по плечам, по груди побежали тонкие змеевидные струйки. Слизывая по пути пузырьки душистой пены, они скользили по спине и животу, ласкали ягодицы, на мгновение застывали переливающимися жемчужинами, украшая завитки черных волос на лобке и, наконец, стремительно скатывались по ногам.
Выйдя из-под душа, Снейп присел на широкий бортик ванны, готовясь к заключительному и самому важному этапу, обычно позволяющему стряхнуть остатки напряжения и получить долгожданное облегчение. Прозрачная маслянистая жидкость светло-янтарного цвета тонкой струйкой потекла на ладонь зельевара.
Снейп с наслаждением вдохнул тонкий аромат липового цвета, исходящий от бальзама, а потом нанес душистый «мед» на голову, равномерно распределяя его по мокрым волосам. Легкий массаж доставил истинное наслаждение: от висков пальцы медленно поднимались ко лбу, скользя по длинным прядям, устремлялись к затылку и, коснувшись шеи, возвращались в начало своей короткой дистанции. Черноволосый мужчина, сидящий на бортике ванны, запрокинул голову и зажмурился от удовольствия. Все сегодняшние беды и напасти уходили, покидали его воображение, укутывались пеленой забвения. И не было больше бушующего ветра и холодного декабря. В ванной комнате профессора Защиты сейчас царило лето: шел теплый дождь, поднимался густой пар и, дурманя голову, цвели липы.
Он так торопился попасть в душ, что совершенно позабыл о домашних туфлях – пришлось выбираться из ванной комнаты босиком. Вернувшись в гостиную, Снейп немного поежился: длинный темно-коричневый халат желанного тепла не давал, а босым ногам было очень неуютно на каменном полу.
Сидя в кресле, Снейп не спеша потягивал вино и любовался неугомонным пламенем в камине.
После возвращения из больничного крыла прошло уже немало времени, но желанного успокоения зельевар так и не получил. Тревога, поселившаяся внутри, не исчезла, а лишь ненадолго отступила и уже не раз напоминала о своем присутствии: вопреки всем усилиям, образ Поттера не покидал сознание Снейпа.
Распростертое на грязном полу юное тело кажется почти белым в мерцании догорающих свечей. «Что же вы ждете? Я полностью в вашем распоряжении!» - «Глупец! Какой немыслимый глупец!»
Скомканное одеяло валяется на полу. На узкой кровати мечется Поттер: «Жжет… в животе… горит». В бессмысленной попытке отыскать удобное место мальчишка сминает простынь: «Больно… очень».
Дыхание Снейпа сбилось. Резко отставив от себя бокал с недопитым вином, он откинулся на спинку кресла и так сильно сжал виски, словно желал выдавить непрошеные мысли. Бесполезно. Все бесполезно.
«Мне страшно…» - Поттер вцепился в него так неожиданно. Расширившиеся от боли зрачки подобно черной тени закрывают зелень глаз. И эти глаза смотрят в самую душу: «Я умру, сэр?» - «Мерлин! Да что же это такое?» - «Я умру, сэр?.. Я умру?..»
Вскочив с кресла, Снейп в растерянности метнулся к камину. Его бил озноб - хотелось подойти к огню как можно ближе. Только согреться не удавалось: холод рождался где-то внутри и, никак не реагируя на внешние источники тепла, медленно распространялся по всему телу. Даже не осознавая, что стоит на каменном полу босой, зельевар не отрываясь смотрел на беснующиеся языки оранжевого пламени. Вот только магия огня была сегодня бессильна – ей не удалось ни согреть Снейпа, ни изгнать из его сознания облик страдающего Поттера.
«Я больше не могу. Там воронка». Он знает. Видел ее. В одиночестве выбирался из той жуткой круговерти. Но мальчишку он вытащит сам. «Я боюсь. Помогите». Конечно. Прижать к себе – это самое надежное. Прижать и не отпускать. Впервые за столько лет… «Я умру, сэр? Я боюсь» - «Нет, все пройдет. Не бойтесь» - «Но мне страшно… Я умру?» - «Нет… Поттер».
«Нет? НЕТ?!» Кому он это говорит? Мальчишке, являющимся живым хоркруксом?
Холод ушел. Исчез. Зародившаяся в душе ярость смела его без остатка, растворив в огненной лаве. И Снейп не смог совладать со своими эмоциями – извержение началось.
Справившись наконец с приступом ярости, зельевар растерянно оглядел комнату. Осторожно, чтобы не порезать босые ноги, он сделал несколько шагов и тяжело опустился на мягкий диван, стоящий напротив камина. Еще раз окинув взглядом хаос на полу, Снейп спрятал лицо в ладонях, словно вид разбитых предметов шокировал его. Нет, корить себя за устроенный погром зельевар вовсе не собирался. Причина потрясения была совсем иной: увиденная картина извлекла из памяти эпизод, который он очень хотел забыть.
Бессонная ночь, полная тревог и волнений. Многочасовое ожидание. Светящийся от счастья Добби, предупредивший о возвращении Поттера и Дамблдора. И… пол директорского кабинета, заваленный обломками и осколками. Да, все это уже было. В ночь гибели Блэка. Ровно полгода назад…
URL записиГлава 7
Время разбивать... Время собирать осколки...
- 1 -
И разбивая на осколки боль…
И разбивая на осколки боль…
Снейп вернулся только через полчаса. Поттер лежал очень спокойно и, казалось, спал. Дамблдор примостился рядышком на стуле. И лишь Лонгботтом продолжал «радовать» неожиданными сюрпризами: заботливый юноша побеспокоился о том, чтобы во время дежурства директор не испытывал скуки, и по мере своих сил обеспечил этому утомительному процессу музыкальное сопровождение. Вот уже пятнадцатую минуту старый меломан «развлекался» похрапыванием, недовольным бормотанием и сопением. Спасало только одеяло, накрывшее спящего студента с головой, которое хоть как-то приглушало издаваемые звуки.
Стоит ли удивляться тому, что Дамблдор так обрадовался появлению Снейпа?
- Ну что, надеюсь, внеплановое пробуждение не очень разозлило нашего сибарита? Все в порядке, Северус? Он дал яд?
Мастер Зелий ответил не сразу. Приблизившись к кровати Поттера, он коснулся рукой его лба и недовольно покачал головой. Потом, обернувшись к Дамблдору, достал из кармана мантии крошечный флакон и торжественно продемонстрировал директору свой трофей.
- Замечательно! – облегченно вздохнул старик.
- Все не так просто, Альбус, - Снейп помедлил, подбирая слова, - вы задали мне три вопроса. Но ответ будет один – нет.
- Почему нет? Ведь флакон…
- Нет, потому что он получен не от Горация – я сам взял склянку. Далее… все не в порядке. И, наконец, внеплановое пробуждение не разозлило Слагхорна, поскольку никакого пробуждения не было.
Услышанное явно удивило Дамблдора:
- Я, конечно, понимаю, Северус, ты спешил, волновался. Но не думаю, что Гораций отказал бы в просьбе своему коллеге и ученику. Напрасно ты не стал его будить.
- Не стал?! Альбус! А что, по-вашему, я делал столько времени?
- Ммм…
- Поверьте, я использовал все возможные средства, чтобы растолкать Слагхорна – ничего не помогло. В конце пришлось зажечь факелы и свечи, устроить настоящую иллюминацию.
- И даже свет не помог? Странно. Обычно Гораций очень чутко реагирует на него.
- Альбус, на этом сюрпризы не закончились. Отчаявшись, я решил перевернуть Слагхорна на спину и побить по щекам. Вот тут-то я и увидел его лицо…
Дамблдор был явно заинтригован:
- И что же?
- Вы, Альбус, в этом случае сказали бы, что лицо Горация «озарено ослепительной улыбкой». Кстати, абсолютно такой же, как у Помфри. Один к одному.
- Интересно. И точно так же, как Поппи, ты не смог его добудиться… - Дамблдор говорил медленно, обдумывая непростую ситуацию. - Северус, боюсь, в Хогвартсе началась какая-то сонная эпидемия.
- Возможно, но с этим мы разберемся завтра. Нашим спящим коллегам ничто не угрожает, в отличие от Поттера.
Снейп подошел к прикроватному столику, поставил на его поверхность два необходимых флакона, открыл хрупкие склянки и занялся изготовлением сыворотки. Уже через пару минут он вернул Дамблдору позаимствованный у Слагхорна яд:
- Альбус, прошу вас отнести это в кабинет Поппи. Как бы беды не случилось. И еще нам понадобятся чистые полотенца и емкость с холодной водой.
Когда Дамблдор, нагруженный всем необходимым, вернулся, противоядие было уже готово. Снейп придирчиво рассматривал его на свет.
- Северус, я думаю, будет лучше, если ты дашь зелье сам.
- Разумеется. Но я бы предпочел подождать еще минут пять. А пока вы должны узнать, что случится, когда Поттер выпьет его.
- Если противоядие принимается вовремя, то ничего, кроме легкого недомогания, отравившийся не чувствует.
- Обычно да, но не в нашем случае. Обратите внимание, Альбус, у Поттера жар. Пока не очень сильный. Но он уже свидетельствует о том, что началась мутация. Через пару минут Поттер выпьет сыворотку, в состав которой входит еще один яд. По силе оба ингредиента приблизительно равны. Только, в отличие от многих других веществ, эти никогда не образуют соединений, а ведут себя как соперники… сильные соперники. Но в итоге проиграют оба – они просто уничтожат друг друга.
Дамблдор слушал, затаив дыхание, но в конце рассказа решил прояснить для себя некоторые вопросы:
- Я все понял, Северус, только в сыворотку входят еще какие-то вещества…
- Верно, но они вступят в игру, когда все будет закончено. Их обязанность – обеспечить вывод ядовитых составляющих из организма.
- А Гарри? Гарри почувствует что-нибудь?
Снейп мужественно посмотрел в глаза директору и едва заметно кивнул.
- Будет больно?
- Да, Альбус. Поттер сполна заплатит и за ночную пирушку, и за мой промах.
- Бедный мальчик… - Дамблдор тяжело вздохнул и погладил Гарри по щеке. – Северус, я знаю, что это противоядие прошло все необходимые испытания. Но принимал ли его кто-то из твоих знакомых? Насколько хорошо тебе известны все ощущения?
- Очень хорошо, поскольку я сам принимал сыворотку.
Дамблдор кивнул: он получил все необходимые ответы. Снейп протянул руку к флакону и сжал его в ладони.
- Альбус, будет очень нелегко. Процесс займет не более четверти часа, так по крайней мере было у меня. Но эти минуты еще нужно пережить, продержаться. Я могу рассчитывать на вашу помощь?
Директору нездоровилось, и это было невозможно скрыть. Но, услышав вопрос, он поспешил успокоить Снейпа:
- Разумеется, Северус. И, пожалуйста, не волнуйся, я чувствую себя вполне сносно. Только скажи, какая помощь нужна.
- Поттер будет испытывать сильное жжение в области желудка. Облегчить боль я не смогу: любое зелье сейчас может вызвать непредвиденные осложнения. Он обязательно постарается согнуться, прижать колени к груди - допустить этого ни в коем случае нельзя. Если сознание вернется и Поттер справится сам - хорошо, но в противном случае нам придется вмешаться и даже держать его.
- А ты, Северус, ты справился? – осторожно поинтересовался Дамблдор.
Снейп лишь грустно покачал головой.
- Мерлин, - в голосе старика против его воли зазвучали тревожные нотки, - ты же был не один? Кто тебе помогал?
- Со мной возилась Помфри. Совладать с таким пациентом она не смогла, поэтому вынуждена была меня обездвижить.
- Так… может быть, Гарри тоже стоит…
- Нет! – возразил Снейп. – Это в крайнем случае. Думаю, пора.
Подойдя к кровати, он наклонился над спящим юношей. Осторожно приподняв Гарри голову, Мастер Зелий поднес флакон к его пересохшим губам.
- Давай, Поттер, это все нужно выпить, - прошептал Снейп, медленно вливая мальчику в рот прозрачную, почти бесцветную жидкость.
Гарри, явно страдающий от жажды, словно услышал обращенную к нему просьбу: не приходя в себя, он жадно, буквально в два глотка, опорожнил склянку. Внезапно лицо его сморщилось, а язык попытался слизать с сухих губ жуткую горечь.
- Он хочет пить, Северус, - осторожно заметил Дамблдор.
- Нельзя. Пока нельзя, - отозвался Снейп, поправив подушку Гарри. В тот же миг, видимо, почувствовав запах спиртного, зельевар брезгливо поморщился: – И вообще… он выпил сегодня достаточно.
Сунув опустевший флакон в карман мантии, Снейп присел рядом с Гарри. Дамблдор занял место с другой стороны кровати, примостившись у мальчика в ногах. Оба замерли в тревожном ожидании. Пару минут не происходило никаких изменений. И вдруг Гарри повернулся на левый бок, сделал два судорожных вздоха, а потом беспокойно заерзал, сминая простынь. Почти в тот же миг лицо его исказила гримаса боли, потом раздался жалобный стон. Зельевар поспешно обернулся к Дамблдору и в ответ на его вопросительный взгляд молча кинул – начинается.
Он никогда не был на море. Никогда не плавал по воде. Хотя нет, это было… Давно. Пять лет назад. Целая флотилия лодок скользит по поверхности озера.... Плавно скользит. Тогда откуда же он знает, что такое морская болезнь? И почему так уверен, что в данную минуту страдает именно от этого недуга? Конечно, он где-то прочитал… Он очень много читал этим летом. О путешествиях. Наверняка за бортом сильный шторм. В море так часто бывает. Вот откуда ощущение непрекращающейся качки. Это разбушевавшиеся волны швыряют измученное тело, как щепку. Очень сухо во рту. Надо позвать на помощь... И еще ноги. Они так сильно болят. Куда же деть ноги? Вот если бы удалось перевернуться... Не получается. Голова сейчас разломится от боли. Даже глаза открыть нет сил. И этот бесконечный шум в ушах… Ну да, вокруг море. Это оно шумит. Пить! Кто-нибудь, воды!
Но воды Гарри так и не получил. Вместо спасительной влаги в тело безжалостно ворвалась резкая боль. Зародившись в области солнечного сплетения, она сотнями острых иголок пронзила желудок, вызвав первые мучительные спазмы, а затем, подобно огненной лаве, устремилась вниз. На миг этот разрушительный поток задержался в районе пупка, щедро наполнив аккуратную впадинку россыпью битого стекла, затем опалил нестерпимым зноем паховую область и, не задерживаясь, полностью завладел ногами, устроив мышцам и суставам целый сеанс изощренных пыток.
Голос прорезался сразу, в один миг. Он не помнил, что именно закричал. С этого мгновения он кричал почти постоянно. Желудок горел. Плавились внутренности. Страшно было пошевелиться. Но откуда-то он точно знал, как прекратить страдания. Для этого просто надо прижать колени к груди. Так он зажмет, поймает боль, задержит ее, раздавит. Обязательно надо согнуться, а лучше свернуться в клубок. И тогда будет легче.
Громкий крик Гарри пронзил тишину, царящую в больничном крыле. Потом еще один и еще. Профессора вскочили с узкой кровати. Дамблдор, спохватившись, направил Заглушающее заклинание на спящего Невилла, чтобы не разбудить и не испугать его. Снейп тем временем с нескрываемым ужасом наблюдал за извивающимся мальчиком. Одеяло сползло на пол; Гарри, жадно глотая воздух, беспомощно хрипел. Внезапно, повернувшись на правый бок, он на миг затих, а потом медленно, но настойчиво начал сгибаться. Снейп среагировал мгновенно: перевернув Гарри на спину, он прижал его плечи к кровати. Затем, бросив взгляд на директора, потребовал:
- Альбус, ноги!
Дамблдор кивнул и, опустившись на кровать, уверенно зафиксировал колени мальчика. Далее начался настоящий кошмар, и, казалось, ему не будет конца. Измученный болезненными спазмами в желудке и судорогами в конечностях, Гарри рвался из удерживающих его рук, как дикая птица. Все помыслы страдальца, все его силы сейчас работали лишь на одно желание: свиться в спасительный клубок.
Дамблдор сдался первым. Он уже полулежал на узкой кровати, придавив своей грудью колени мальчика и руками удерживая его за щиколотки.
- Северус, - директор тяжело дышал, - пора прекратить это мучение. Без заклинания нам просто не справиться. Отпусти Гарри, а то я случайно обездвижу и тебя.
- Нет! - хрипло отозвался Снейп. И столько решительности было в этом ответе, что Дамблдор не посмел возразить. – Пока у меня есть силы, нет! Отойдите, Альбус, я справлюсь сам.
- Но, Северус, мы и вдвоем-то…
- Отойдите!
Вздрогнув от столь грозного приказа, Дамблдор отпустил ноги мальчика. Почти в то же самое мгновение Гарри Поттер открыл глаза.
Он так и не смог согнуться. Очевидно, его приковали к стене. Ни мольба, ни крики не помогли. Все многочисленные попытки освободиться обернулись провалом. Но такую боль нельзя терпеть. Неужели предстоит умереть именно сегодня? Как страшно. Как, оказывается, жутко погружаться в эту тьму. Нет! Надо открыть глаза. Обязательно. Ну вот… получилось. Почему все расплывается? И кто это склонился над ним? Он сейчас вспомнит. Это Дамблдор и… Снейп?! Значит, они тоже на корабле. Все. Ему помогут.
Растерянный взгляд зеленых глаз метался от одного профессора к другому. Мальчик силился что-то сказать. Наконец совладав с собственным голосом, Гарри выдавил признание:
- Больно… очень.
- Потерпи, мой мальчик. Еще немного… - Дамблдор ласково коснулся его щеки. - Сейчас все пройдет.
- Жжет… в животе… горит.
Две пары глаз пристально вглядывались в лицо юноши: хорошо знакомые небесно-голубые и совсем темные, почти черные.
Если бы некоторое время спустя Гарри попросили объяснить следующий его поступок, то вряд ли бы услышали вразумительный ответ. Просто в экстремальной ситуации люди ведут себя подчас очень странно. А может быть, инстинкт самосохранения подсказывает им самые короткие пути и беспроигрышные варианты? Как знать? Но размышлял Гарри недолго: когда накатила очередная волна боли, он, проигнорировав Дамблдора, вцепился изо всех сил в черную мантию Снейпа. Тот откровенно растерялся, но это смятение длилось пару мгновений – не больше.
- Я умру, сэр?
- Нет… Поттер, - тихо произнес зельевар и, спохватившись, заговорил очень быстро, желая успеть до следующего приступа: - Все скоро закончится. Надо немного потерпеть. Вам ведь очень хочется согнуться. Это так? – Гарри ничего не сказал, но удивление, промелькнувшее на его лице едва заметной тенью, было красноречивей любого утвердительного ответа. И Снейп продолжил: - Делать этого вы ни в коем случае не должны. Поверьте, будет только хуже. Я знаю, что удержаться очень трудно, почти невозможно, но стоит хотя бы попытаться. Необходимо, чтобы спина оставалась прямой. Поттер, вы поняли меня?
Он все прекрасно понял. И какое-то время мужественно боролся с нечеловеческой болью и буквально испепеляющим желанием принять позу эмбриона. Он старался. Только желания оказалось мало... Он проиграл, потому что выстоять одному против такого мучения просто невозможно. Все, хватит. Он должен согнуться, пожалеть себя, обнять разрывающийся от мук живот. А потом, наверное, придет смерть. Там будет темно. Страшная черная воронка. Она безжалостно засасывает все… и всех. Вот и его поглотит в один миг. Но кто-то же должен попытаться вытянуть его из этой чудовищной круговерти? Уж лучше боль, любая боль, только не смерть!
Сфокусировав блуждающий взгляд на Снейпе, Гарри виновато признался:
- Я… больше не могу. Там воронка... Мне страшно.
Внезапно сильные руки стащили юношу с кровати. Его босые ноги коснулись холодного пола. Еще миг, и Гарри крепко прижали к телу, облаченному в знакомую черную мантию. От неожиданности он вынырнул из омута боли, запрокинул голову и в упор посмотрел на Снейпа:
- Я умру, сэр? Не хочу... помогите... я боюсь.
- Нет, все пройдет. Не бойтесь. Я просто прижму вас покрепче, чтобы зафиксировать спину и не дать согнуться.
Гарри кивнул, погружаясь в очередной кошмар.
Снейп заплатил сполна за принятое решение, поскольку удержать Поттера оказалось очень сложно. Он извивался от боли в крепких объятиях, настойчиво пытался отпихнуть зельевара. Но тот был неумолим. От прилагаемых усилий Снейп изрядно взмок, и черные пряди прилипли ко лбу и вискам. Но руки, сжимавшие мальчика словно железные тиски, не дрогнули ни разу.
Дамблдор словно в оцепенении сидел на стуле, с ужасом в глазах наблюдая за развернувшейся войной во спасение. Ему казалось, что прошло не меньше часа, прежде чем Гарри начал затихать. Но беглый взгляд на часы опроверг это предположение: мальчик окончательно капитулировал на восемнадцатой минуте. Только Снейп долго еще не выпускал его из рук. Со стороны казалось, что две слепленные фигуры составляют единое целое, вполне закономерный органичный сплав. Они оба жадно и тяжело дышали и даже это делали сейчас в унисон.
Дамблдор очень не хотел нарушать воцарившуюся наконец тишину, но спросить было просто необходимо:
- Северус, это все? Все закончилось?
Снейп не успел ответить директору: внезапно из-за ширмы послышались приглушенные рыдания, а несколько секунд спустя показался Добби, одетый в нелепую розовую пижаму с многочисленными рюшечками и бантиками. Очевидно, он стал свидетелем спасения Гарри Поттера. Эльф беспомощно топтался босыми ногами на каменном полу, время от времени вытирая глаза пушистой кисточкой ночного колпака. Но остановить слезы домовик был просто не в состоянии: они бежали по щекам непрекращающимся потоком.
- Ну что ты, Добби, не стоит так убиваться. Скоро Гарри будет легче… - казалось, Дамблдор не столько успокаивает домовика, сколько старается убедить в этом самого себя. – Вытирай слезы. Нам потребуется твоя помощь.
Добби услышал волшебное слово, обычно творящее с ним чудеса: он был нужен, требовалась его «помощь». Слезные ручейки пересохли почти мгновенно. Эльф, едва сдерживаясь от нетерпения, ждал приказа.
- Нужно перестелить кровать Гарри, поменять белье. А то он…
- Рано, - прервал директора Снейп. - Сейчас потребуется много воды и зелье из моей лаборатории. Добби, слева от входа, третья полка снизу. Там увидишь несколько одинаковых зеленых бутылок. Принеси одну как можно скорее.
Снейп еще не закончил фразу, а эльф уже исчез. Зельевар наконец ослабил хватку и, поддерживая Гарри, осторожно уложил его на кровать.
- Как он, Северус?
- Сыворотка сделала свое дело. Оба яда обезврежены.
- Но как ты можешь быть в этом уверен? И что с этими ядами станется чуть позже? Где гарантия, что они не мутируют в очередной раз? – Дамблдор сыпал вопросами как на экзамене, невольно вызывая у уставшего зельевара раздражение.
- Гарантией служат отсутствие жара и выступившая испарина. А это, Альбус, свидетельство миновавшего кризиса. Яда больше нет. Теперь составляющие сыворотки позаботятся о полной очистке организма: они действуют очень медленно, но все, что еще может причинить ему вред, будет выведено.
- И каким же образом?
- Для этого есть два пути, Альбус. И пусть Поттера называют Избранным, но он всего лишь человек, а потому, как все мы, имеет два естественных отверстия… Вы уверены, что мне следует продолжать? Предупреждаю: приятного в моем рассказе будет мало.
- Думаю, не стоит. Извини, Северус, если невольно задел тебя. Мы все сегодня немного устали. Могу я узнать, за каким зельем ты послал Добби?
- Конечно. Скажем так, мне важно, чтобы очищение происходило не через кишечник. Для этого как можно быстрее необходимо вызвать у Поттера рвоту.
- А если ты не успеешь?
- Тогда Поттер останется со своей проблемой один на один. Учитывая его слабость, лучше до этого не доводить. Я просто не смогу помочь, поскольку вряд ли он потерпит свидетелей столь… интимного процесса. И хотя рвота ненамного лучше, но там можно хоть что-то предпринять.
Раздался негромкий хлопок – Добби доставил нужную бутылочку. Принимая ее из рук домовика, Снейп неожиданно вздрогнул и принюхался. В ту же секунду на его лице отразилось недоумение, но зельевар уже второй раз за вечер изгнал нелепое подозрение и потребовал кувшин воды. Наполнив стакан, он добавил несколько капель принесенного снадобья.
Вникнуть в разговор профессоров так и не удалось. Мысли путались. Усиливалась тошнота. Почему ему не дают спать? Ну что на этот раз? Снова Снейп. Вода? Мерлин, как же он хочет пить! Вот спасибо! Немного горчит, но какое это счастье - вода… Еще один стакан? Пожалуй. Все. Довольно. А Снейп-то явно разошелся. Но третий – это уже лишнее. Что он там несет об отравлении? Ничего не понять. Ладно, проще выпить, лишь бы отстал. Вот так. Теперь доволен? Что?! Еще?! Возможно, от отравления он теперь и не умрет. Интересно, а от лопнувшего желудка люди умирают? И Дамблдор тоже хорош. Мог бы и заступиться. Ну как объяснить непонятливым профессорам, что еще один стакан просто не влезет... Надо же, влез. Но тошнит-то как. Неужели люди могут есть? Он и сам ел раньше. Но больше не будет. Никогда. Все внутри горит. Как это называется? Изжога? Точно, у него изжога! И, похоже, желудок сейчас вывернется наизнанку.
Юноша распахнул глаза, порывисто сел, а потом попытался соскочить с кровати, но Снейп остановил его.
- Пустите меня! – потребовал Гарри, настырно слезая с кровати в надежде добежать до ванной комнаты. – Мне нужно выйти.
- Поттер, просто повернитесь на бок. Вы пили зелье, вызывающее рвоту. Нечего стесняться, я и не такое видел.
Появившийся словно из воздуха Добби заботливо поставил перед Гарри небольшой тазик. Тот уже не мог сдерживаться, да и до ванной комнаты вряд ли бы добежал.
- Я хочу остаться один… сэр.. вы не могли бы…
Договорить Гарри не успел. Началась долгая и изнурительная рвота. Мальчика трясло и от озноба, и от понимания того, что свидетелем его унижения стал Снейп. В короткие перерывы между спазмами он просил зельевара уйти, уверял, что справится сам. Но тот словно не слышал обращенных к нему слов, да и смущенным явно не выглядел. Он действовал уверенно и спокойно. Мастер Зелий успевал все: и заклинанием очистить тазик после очередного рвотного позыва, и протянуть юноше столь необходимую салфетку или протереть ему влажным полотенцем лицо.
И это второе испытание стало не менее сложным, чем первое. Нет, такой сильной боли не было. Но кто сказал, что от стыда люди мучаются меньше? Вместо того чтобы успокоиться и принять предложенную помощь, Гарри настойчиво извивался, протестуя против попыток Снейпа вытереть ему слезы и пот. Захлебываясь, юноша тщетно старался удержать в себе, максимально заглушить рвущиеся наружу утробные звуки и стоны. И каждый раз он снова и снова то грубо требовал, то умоляюще просил оставить его, уйти или хотя бы отвернуться. Только бы зельевар не видел жуткого зрелища освобождения взбунтовавшегося желудка. Гарри слабел буквально на глазах: слишком много сил уходило на борьбу с несуществующим противником.
Когда закончилась рвота, оба: и Снейп, и Гарри – окончательно выбились из сил. Помощь Дамблдора подоспела вовремя - он усадил на стул едва стоящего на ногах зельевара и вместе с Добби занялся ослабевшим мальчиком. Все происходящее Снейп видел теперь сквозь мутноватую пелену, размывающую контуры предметов. Он растерянно следил, как заботливый эльф обтер вспотевшего Поттера влажным полотенцем, как Дамблдор помог Гарри переодеться в чистую пижаму. И лишь убедившись, что мальчишка заснул, и услышав его ровное дыхание, Снейп поднялся, подошел к окну и прижался лбом к ледяному стеклу.
Ветер тоже никак не желал стихать в эту беспокойную ночь. Невольно казалось, что всю свою мощь он бросил на окна больничного крыла, воспринимая их теплый желтый свет, мерцающий в темноте, как вызов собственной силе. Неисчислимая армия снежинок билась и билась в стекло в бессильной злобе на эту тонкую непреодолимую преграду. Ветер. Снова ветер.
Изгоняя из больничного крыла уставшего Северуса и все еще порывающегося поплакать Добби, директор был неумолим. Направив волшебную палочку на скромный стул, расположенный между кроватями юношей, Дамблдор легко превратил его в широкое мягкое кресло, демонстративно уселся туда, а потом безапелляционно заявил, что эту ночь в больничном крыле будет дежурить он. Один.
* * *
Мастер Зелий и не помнил, как добрался до собственных покоев. Небольшая уютная гостиная встретила хозяина долгожданной тишиной, приглушенным светом и догорающим огнем в камине. Спальня также была погружена в приятный полумрак. Дилси, хогвартский эльф, обычно прислуживающий профессору, заботливо разобрал постель. Но Снейп решительно отогнал идею немедленно улечься и погрузиться в сон, потому что вряд ли это удалось бы после всего случившегося. Вереница странных событий сегодняшнего вечера проносилась сейчас перед глазами зельевара причудливым калейдоскопом. Слишком велика усталость, чтобы сразу идти в постель. Необходимо очистить сознание и постараться снять напряжение. А в этом вопросе профессор Снейп был большим специалистом – довольно часто приходилось ему заниматься подобным, чтобы избавиться от ночных кошмаров. Сценарий этого действа был проверен годами и практически не менялся.
Через пару минут льющаяся горячая вода наполняла ванную комнату необходимым теплом. А тем временем на маленьком столике в гостиной появилась бутылка красного вина. Знающий толк в этом благородном напитке, Снейп всегда осторожничал, извлекая пробку из узкого горлышка.
Зрачки так расширились от боли, что почти полностью поглотили знакомую зеленую радужку. Эти жуткие глаза измученного болью мальчишки уставились на него: « Я боюсь…»
Рука зельевара дрогнула, и он едва удержал бутылку. Отогнав непрошенное видение, Снейп грубо вырвал пробку из узкого стеклянного горлышка, а затем равнодушно оставил початую емкость, предоставив возможность молодому вину «просыпаться» в гордом одиночестве.
Густой пар, скопившийся в ванной комнате, казалось, только и ждал уставшего зельевара и устремился к нему с жаркими объятиями, едва лишь приоткрылась дверь. Наверное, впервые Снейп изменил своим привычкам: всегда педантично раскладывающий и развешивающий одежду, сегодня он просто сбросил ее прямо на пол. Равнодушно переступив через образовавшуюся горку, профессор шагнул под душ.
Живительные струи воды, пущенные на полную мощь, старательно барабанили по вверенному их заботе телу, выбивая из него накопившиеся за день усталость и раздражение. Через пару минут эта экзекуция была прервана – уверенная рука зельевара уменьшила напор воды. Снейп нанес на кожу ароматный бальзам, а затем вновь вернулся под душ. И вот уже по плечам, по груди побежали тонкие змеевидные струйки. Слизывая по пути пузырьки душистой пены, они скользили по спине и животу, ласкали ягодицы, на мгновение застывали переливающимися жемчужинами, украшая завитки черных волос на лобке и, наконец, стремительно скатывались по ногам.
Выйдя из-под душа, Снейп присел на широкий бортик ванны, готовясь к заключительному и самому важному этапу, обычно позволяющему стряхнуть остатки напряжения и получить долгожданное облегчение. Прозрачная маслянистая жидкость светло-янтарного цвета тонкой струйкой потекла на ладонь зельевара.
- 2 -
Осколки детства
Осколки детства
Снейп с наслаждением вдохнул тонкий аромат липового цвета, исходящий от бальзама, а потом нанес душистый «мед» на голову, равномерно распределяя его по мокрым волосам. Легкий массаж доставил истинное наслаждение: от висков пальцы медленно поднимались ко лбу, скользя по длинным прядям, устремлялись к затылку и, коснувшись шеи, возвращались в начало своей короткой дистанции. Черноволосый мужчина, сидящий на бортике ванны, запрокинул голову и зажмурился от удовольствия. Все сегодняшние беды и напасти уходили, покидали его воображение, укутывались пеленой забвения. И не было больше бушующего ветра и холодного декабря. В ванной комнате профессора Защиты сейчас царило лето: шел теплый дождь, поднимался густой пар и, дурманя голову, цвели липы.
Он так торопился попасть в душ, что совершенно позабыл о домашних туфлях – пришлось выбираться из ванной комнаты босиком. Вернувшись в гостиную, Снейп немного поежился: длинный темно-коричневый халат желанного тепла не давал, а босым ногам было очень неуютно на каменном полу.
Желая быстрее согреться, он торопливо пересек комнату и удобно устроился в кресле, стоящем у камина. На столике возвышалась изящная пара: бутылка темно-зеленого стекла и длинноногий бокал. Наполнив его виноградным нектаром лишь на четверть, Снейп немного поиграл с прозрачной жидкостью, орошая красными капельками внутренние стенки фужера.
За прошедшие полчаса молодое вино, пережив потерю своей пробки-хранительницы, «проснулось», заиграло в бокале рубиновыми бликами, приятно удивив Мастера Зелий тонким ягодным ароматом, который вполне можно было бы назвать букетом, если бы не юный возраст удивительного напитка.
За прошедшие полчаса молодое вино, пережив потерю своей пробки-хранительницы, «проснулось», заиграло в бокале рубиновыми бликами, приятно удивив Мастера Зелий тонким ягодным ароматом, который вполне можно было бы назвать букетом, если бы не юный возраст удивительного напитка.
Сидя в кресле, Снейп не спеша потягивал вино и любовался неугомонным пламенем в камине.
После возвращения из больничного крыла прошло уже немало времени, но желанного успокоения зельевар так и не получил. Тревога, поселившаяся внутри, не исчезла, а лишь ненадолго отступила и уже не раз напоминала о своем присутствии: вопреки всем усилиям, образ Поттера не покидал сознание Снейпа.
Распростертое на грязном полу юное тело кажется почти белым в мерцании догорающих свечей. «Что же вы ждете? Я полностью в вашем распоряжении!» - «Глупец! Какой немыслимый глупец!»
Скомканное одеяло валяется на полу. На узкой кровати мечется Поттер: «Жжет… в животе… горит». В бессмысленной попытке отыскать удобное место мальчишка сминает простынь: «Больно… очень».
Дыхание Снейпа сбилось. Резко отставив от себя бокал с недопитым вином, он откинулся на спинку кресла и так сильно сжал виски, словно желал выдавить непрошеные мысли. Бесполезно. Все бесполезно.
«Мне страшно…» - Поттер вцепился в него так неожиданно. Расширившиеся от боли зрачки подобно черной тени закрывают зелень глаз. И эти глаза смотрят в самую душу: «Я умру, сэр?» - «Мерлин! Да что же это такое?» - «Я умру, сэр?.. Я умру?..»
Вскочив с кресла, Снейп в растерянности метнулся к камину. Его бил озноб - хотелось подойти к огню как можно ближе. Только согреться не удавалось: холод рождался где-то внутри и, никак не реагируя на внешние источники тепла, медленно распространялся по всему телу. Даже не осознавая, что стоит на каменном полу босой, зельевар не отрываясь смотрел на беснующиеся языки оранжевого пламени. Вот только магия огня была сегодня бессильна – ей не удалось ни согреть Снейпа, ни изгнать из его сознания облик страдающего Поттера.
«Я больше не могу. Там воронка». Он знает. Видел ее. В одиночестве выбирался из той жуткой круговерти. Но мальчишку он вытащит сам. «Я боюсь. Помогите». Конечно. Прижать к себе – это самое надежное. Прижать и не отпускать. Впервые за столько лет… «Я умру, сэр? Я боюсь» - «Нет, все пройдет. Не бойтесь» - «Но мне страшно… Я умру?» - «Нет… Поттер».
«Нет? НЕТ?!» Кому он это говорит? Мальчишке, являющимся живым хоркруксом?
Холод ушел. Исчез. Зародившаяся в душе ярость смела его без остатка, растворив в огненной лаве. И Снейп не смог совладать со своими эмоциями – извержение началось.
«Нет, Поттер!»
Одним махом на пол сметаются все предметы с каминной полки. Подсвечники издают громкий металлический звон от удара о камень. Они бессильны в своей попытке удержать хрупкие свечи - восковые красавицы лежат на полу с переломанными хребтами.
«Все скоро закончится. Все пройдет»...
С жутким грохотом на пол падают старинные часы. Они отлетают к дивану и при этом чудом остаются целыми.
«Не бойтесь, Поттер»...
Зеленая бутылка разбивается вдребезги о камни. Молодое вино окропляет искореженные предметы и затейливой лужицей разливается по полу. Последним со стола безжалостно сметается старинный изящный бокал. Благородный хрусталь жалобно звенит и рассыпается на десятки блестящих осколков.
Одним махом на пол сметаются все предметы с каминной полки. Подсвечники издают громкий металлический звон от удара о камень. Они бессильны в своей попытке удержать хрупкие свечи - восковые красавицы лежат на полу с переломанными хребтами.
«Все скоро закончится. Все пройдет»...
С жутким грохотом на пол падают старинные часы. Они отлетают к дивану и при этом чудом остаются целыми.
«Не бойтесь, Поттер»...
Зеленая бутылка разбивается вдребезги о камни. Молодое вино окропляет искореженные предметы и затейливой лужицей разливается по полу. Последним со стола безжалостно сметается старинный изящный бокал. Благородный хрусталь жалобно звенит и рассыпается на десятки блестящих осколков.
Справившись наконец с приступом ярости, зельевар растерянно оглядел комнату. Осторожно, чтобы не порезать босые ноги, он сделал несколько шагов и тяжело опустился на мягкий диван, стоящий напротив камина. Еще раз окинув взглядом хаос на полу, Снейп спрятал лицо в ладонях, словно вид разбитых предметов шокировал его. Нет, корить себя за устроенный погром зельевар вовсе не собирался. Причина потрясения была совсем иной: увиденная картина извлекла из памяти эпизод, который он очень хотел забыть.
Бессонная ночь, полная тревог и волнений. Многочасовое ожидание. Светящийся от счастья Добби, предупредивший о возвращении Поттера и Дамблдора. И… пол директорского кабинета, заваленный обломками и осколками. Да, все это уже было. В ночь гибели Блэка. Ровно полгода назад…